— Уходи.
Игорь снова пожал плечами и прошел в коридор.
— Нет, постой.
Игорь хмыкнул — главное не спорить с женщиной, она сама будет разговаривать с собой и сама же себя переспорит.
— Нам нужно расстаться, — Марина опустила голову и чтобы не разрыдаться, стала переставлять на столе посуду, — Я так больше не могу, — с ударением на слове «так» повторила она.
Игорь вздохнул — подобные расставания давно стали традицией и лишь наводили тоску.
— Я устала, понимаешь? Пока ты со мной, ничего в моей жизни не изменится. Мне нужен не приходящий любовник, а человек, с которым я могу жить, на которого смогу опереться.
— Ты и так со мной живешь.
— Я хочу с тобой не только ложиться в постель, но и просыпаться, и не хочу, чтобы ты все время куда-то уходил.
— Послушай, — Игорь сделал участливое лицо, — я тебя не понимаю. Тебе нужен мужик? Я здесь. Нужна опора? Завтра пойдем по магазинам. Гвоздь прибить? Вызову специалиста, пусть вколачивает, куда тебе заблагорассудится.
— Я устала, моему сыну нужен отец, а не приходящий дядя. Понимаешь?
— На прошлой неделе я забирал Мишку из садика, а вчера мы вместе гуляли. Не понимаю, в чем проблема?
— Проблема в том, что на этот раз мы окончательно расстаемся.
Игорь пожал плечами — в тот же ритуал входил непременный звонок Марины через пару дней, с просьбой о встрече и все становилось на свои места. Ну, в самом-то деле, ведь это ее сыну нужен отец? Почему никто не спросит: «А нужен ли тебе, Игорь, сын»? Да, ему хорошо с Мариной, но почему за это он должен расплачиваться налаженным холостяцким бытом?
— Уходи.
Игорь снова пожал плечами и прошел в коридор.
— Нет, постой.
Игорь хмыкнул — главное не спорить с женщиной, она сама будет разговаривать с собой и сама же себя переспорит.
— Мишка вчера просил, чтобы я поиграла с ним в кораблики. Я положила ему в ванную игрушки, но он расстроился и сказал, что я не умею играть.
— А какие ты ему дала кораблики?
Марина открыла дверь ванной и показала полку с купленными в Детском Мире игрушками. Половину из них Игорь покупал сам и выбирал с любовью, какая часто проявляется у мужчин средних лет, не наигравшихся в детстве.
— Он прав, это не кораблики, а куски пластмассы. У тебя есть простая белая бумага?
Марина вынула из принтера лист и вынесла его в коридор.
— Погоди, так не получится, я разденусь,- Игорь снял уже надетую куртку, — пойдем.
На кухне он положил бумагу на стол, несколько раз согнул, пригладил и через минуту на ладони стоял небольшой бумажный парусник.
— И что дальше? — Марина в недоумении смотрела на кусок бумаги, безусловно проигрывающий любому из детскомировских корабликов.
— Дальше? Неси еще.
Марина принесла несколько листов бумаги.
— Фломастеры.
Марина фыркнула. Ее всегда удивляло, что она, весьма самостоятельная молодая женщина, так легко откликалась на приказной тон Игоря:
— Красный и зеленый, сойдет? Остальные не пишут.
— Давай красный, — Игорь нарисовал фломастером заковыристые звездочки на половине корабельных парусов.
— Теперь зеленый, — и на оставшихся зазеленел изумрудный листик.
Марина с удивлением смотрела, как этот серьезный, в общем-то, человек, высунув кончик языка, раскрашивает сложенные бумажные листы и из ее глаз помимо воли, покатились слезы. Стараясь не сопеть, она промокнула лицо и вытерла платком нос.
Игорь набрал в ванну воды и выстроил по дальним краям кораблики:
— Твои со звездочкой, мои с листиком. У тебя есть чем бросать?
— Чего?
— Ну, мячик какой-нибудь, есть?
Марина потянулась к полке и взяла с нее легкий шарик от настольного тенниса.
— А еще?
Нашелся еще один.
— Этот будет твой, а теперь смотри, — сказал Игорь и с азартом бросил в ванну свой мяч. Он попал в один из корабликов, тот намок и расплылся на воде.
— Я попал! Твой корабль убит! Это был головной крейсер, видишь, у него на трубе три листика? Теперь ты.
Марина неловко размахнулась и мячик зазвенел среди бутылочек на зеркальной полке.
— Ты чего? Кидай еще раз, этот не считается. Бросай!
Марина снова размахнулась, и мяч упал между корабликов, подняв небольшую волну.
— Ты промазала! Снова я!
Мячик снова угодил между двумя кораблями, они намокли раненными бортами и слегка накренились.
— Я два твоих ранил! Поняла, как нужно играть?
Глаза у Игоря горели, он прыгал по ванной словно ребенок, а Марина отвернулась к двери и уже не сдерживаясь, разрыдалась.
— Ну, ты чего? Ну…? — Игорь обнял ее за плечи.
— Я не умею… не умею играть в кораблики!.. — сквозь всхлипывания повторяла Марина. Она уткнулась Игорю в плечо и рыдала самозабвенно как в далеком, лет тридцать назад, детстве.
— Не умею… понимаешь?
Игорь гладил ее по голове, бормотал бессмысленные слова и снова гладил. Через некоторое время, Марина почти успокоилась и лишь изредка всхлипывая, вытирала платком мокрый распухший нос.
— Мне пора…
Когда захлопнулась дверь, Марина зарыдала не сдерживаясь, совсем, как обиженный ребенок.
К вечеру, Марина высушила на батарее кораблики и уже вместе с Мишкой запустила их в ванну.
— Ма…, а чего они мятые? Посмотри, один уже раненный, и краска здесь смылась, — теребил ее сын.
— Какие есть, ведь ты хотел играть? — и Марина первой бросила мячик в Мишкин корабль. К ее удивлению, мячик попал в цель, и кораблик растекся бумажной медузой.
Мишка поднял на нее закипающие слезами глаза:
— Мама, ну мы же еще не договорились, надо вместе бросать.
Марина посмотрела на сына, руки ее безвольно опустились вдоль тела, и она снова заплакала.
— Ты чего, мама? — Мишка заволновался и стал теребить ее за подол халата, вытирая рукой набежавшие слезы.
Внезапно в коридоре затрещал звонок.
— Мишка, это к тебе?
— Нет, мам, уже поздно, мои все спят.
Марина вытерла лицо, подошла к двери и, взглянув в глазок, открыла дверь.
— Ты?
— Может, я войду? — Игорь переступил порог и поставил на пол большую спортивную сумку, — остальное барахло привезу завтра.
Он снял куртку, и прошел в комнату мимо замершей в коридоре Марины. Из ванной выбежал Мишка, и протянул Игорю раненный кораблик:
— Смотри, он совсем развалился.
Игорь приобнял Мишку за плечо и увлек в кухню:
— Давай его сюда, будем ремонтировать.
Мишка вскарабкался коленками на табуретку, и уперевшись в стол локтями, положил хитрую мордаху на ладошки:
— А ты играть с нами будешь?
— Буду… — Игорь увлеченно поправлял фломастером звездочку.
— А завтра, будешь?
— И завтра.
— А после-послезавтра?
— И после-послезавтра, если твоя мама меня не выгонит.
Мишка оглянулся в коридор, где все еще стояла растерянная Марина, и сказал:
— Не выгонит. Потому, что она не умеет со мной играть, — и оглянувшись на Марину, показал ей маленький розовый язык.