…Самую сладкую, самую интимную улыбку нацепила Алина на губы, медленно поворачивая голову, пусть Игорек порадуется, пусть ему будет подарок, он же потом отработает. И задохнулась, как акула на песке…
Красота — хорошее оружие, только надо им правильно пользоваться. Как именно, поучитесь у снайпера. Что необходимо стрелку для поражения цели? Трезвый расчет, верный глаз, сильные пальцы и холодное сердце. Последнее особенно важно. Волнение в крови, туман в глазах, учащенный пульс — верный путь к провалу.
Алина расслаблялась только дома, с мамой наедине. Та, крупная, шумная, сельская женщина, просто молилась на свое сокровище и считала за счастье ей прислуживать. Выходя же в город, Алина надевала доспехи и превращалась в охотницу. Страна только-только привыкала к независимости, долларам и крутым иномаркам, а она, кукла Аля, уже ужинала в ресторанах, рассекала по городу в «Мерседесе» и выбирала самые дорогие шмотки в магазине, который контролировал ее друг, рэкетир Серго. Ночной кутеж не мешал способной девочке блестяще учиться в университете, служить примером другим студентам и в итоге получить выгодное приглашение работать в солидном банке, вот такой счастливый лотерейный билет. Рэкетир Серго к тому времени давно сидел на нарах, а куколку опекал его шеф — преступный авторитет Фокстрот.
В стране заканчивалась эра первичного накопления капитала, кидалы, наперсточники и рэкетиры выкупали заводы, фабрики и колхозы, становились бизнесменами и депутатами и нанимали умненьких мальчиков с дипломами, которые двигали вперед и развивали их дело. Фокстрот шел если не в первых, то во вторых рядах новых русских, он поменял фиксы на алмазы, выучил основы этикета и английский язык и стал разъезжать по миру, расширяя выгодные экономические связи. Алина ездила с ним, изящная, эффектная, длинноногая леди, надежная боевая подруга, безошибочно чувствующая, когда подольстить, когда покапризничать, а когда дать дельный совет.
Ее алый «Феррари» вызывал почтительный восторг самых дорогих парикмахерш и трепет самых свирепых гаишников, дорогие парижские тряпки — мучительную зависть бывших подруг и коллег и …откровенный интерес директора банка, в котором она безукоризненно работала.
В предсвадебное путешествие Фокстрот повез Алину в Таиланд. Назад они возвращались врозь — она в мягком кресле VIP класса, а ее покровитель — в цинковом гробу грузового отсека. Его смерть была нелепой и бесславной — стреляный воробей подавился деликатесом — лапкой саранчи, оторвавшейся от рулета, и попавшей в дыхательное горло.
Возвращение в обычную жизнь походило на падение с башни. Из криминальных хоромов пришлось перебраться к матери, свадебное платье, привезенное конечно, из Парижа, продать. Мать ходила на цыпочках, не кстати всхлипывая и подвывая. Алина тоже жалела любовника, но не идти же теперь в монастырь! Конечно, можно было расслабиться и, ничего для того не делая, перейти в руки преемника Фокстрота, кто ж откажется от такой игрушки! Но Алине хотелось царствовать, а не ублажать, на эстафетных же палочках никто не женится, их просто выбрасывают, когда они теряют товарный вид.
Для поддержания реноме женщины вамп соломенной вдове срочно требовался максимально положительный герой, которому она отвела недолгую, но конкретную роль — страстно влюбиться, жениться и вскоре быть отвергнутым. Подобный скандальчик поднял бы Алю на качественно новую ступеньку, открыл ей двери в другой слой общества, уведя в тень ее не совсем приличное прошлое. И такой герой вскоре нашелся.
Свою диссертацию Игорь Петрович отмечал в кругу научных друзей именно в том ресторане, где нежная печальная блондинка ужинала со своей подругой. Пара рассеянных взглядов, ненавязчивое дефиле в туалет мимо шумного столика, и дичь сама прилипла глазами к прекрасной охотнице. Игорь был крупный, добродушный и доверчивый. Он верил в банальные стереотипы о красоте, спасающей мир, и доброте, побеждающей зло, искренне считал женщин слабой и прекрасной половиной человечества, и принял за чистую монету все, что ему рассказала Алина. А она и говорила красиво: о выжженной степи в душе, по которой татаро-монгольским игом прошелся покойный Фокстрот, о потребности прислониться к сильному и праведному плечу, о жажде простого чистого счастья.
В один из таких вечеров, когда тонкая ручка тонула в медвежьей лапе, а золотые кудри касались онемевшей от счастья мужской щеки, из уст Игоря вырвалось именно то, чего ожидала красотка — «ты могла бы стать моей женой?» На их свадьбу слетелся весь научный бомонд города. И под щедрые крики «горько» ушлая Алина безошибочно наметила новую жертву. Денис был моложе Игоря, куда менее его талантлив и к тому же женат, он и внешне уступал ее мужу — невысокий, с ранним брюшком и залысинами. Но при этом жил в роскошном особняке и пользовался подчеркнутым почтением руководства, ведь родной и к тому же бездетный дядя Дениса занимал ответственный пост в Киеве.
Для начала Аля приручила к себе жену Дениса: посоветовала ей сменить машину и не посчитала за труд помочь выбрать модную марку. Потом подыскала ребенку достойную няню. И начала внушать Игорю, что Денис хоть и не слишком умен, зато человек золотой, а это дорогого стоит. Они задружили семьями, стали ужинать в ресторанах, выезжать за город, вместе смотреть новые фильмы по домашнему кинотеатру. И очень скоро в семье Дениса не осталось малейшей тайны, которую б Алина не знала в самых мельчайших подробностях. Оставался последний шаг — поставить хитрый капкан и заманить туда глупого буйвола.
Операция по соблазну прошла без сучка и задоринки. Первым почуял неладное Игорь.
— Не понял, ты мне изменяешь? — спросил он жену, нарвавшись в постели на очередной отказ.
— Да, — кротко потупилась она. — Мы тайно встречаемся с Денисом.
— И как это понимать? — растерялся Игорь. — Ты его любишь?
— Нет, я люблю тебя.
— И поэтому спишь не со мной, а с ним, — усмехнулся муж.
— Я не шлюха, чтоб спать с двумя, — упрекнула супруга Алина. — Но моя плоть сильнее души и разума, а Денис в постели неотразим.
В тот же вечер лестная оценка дошла до Дениса, привыкшего к ироническим насмешкам своей фригидной жены. И через неделю Алина жила в его особняке, а получивший отставку Игорь, любуясь своим благородством и великодушием, приезжал проведать молодых. Что же касается бывшей жены Дениса, то та, купленная новой, двухуровневой квартирой, обиду стерпела, хотя в душе поклялась отомстить обоим. Первый год она успешно шантажировала Дениса свиданьями с сыном, а потом тот окончательно зациклился на Алине, заявившей, что она ждет ребенка.
Крестным папой малютке Остапчику Аля выбрала …Игоря.
Серго, Фокстрот, Игорь, Денис… С неотразимой Алининой внешностью она могла бы иметь гораздо больше обожателей, но разве счастье в количестве? Только симбиоз перечисленных выше мужчин мог превратить холодного киборга в женщину, и весь пыл своего сердца, закованного в броню, она отдала ребенку. Тугой, черноглазый живчик, он явно опережал своих сверстников и по физическому, и по умственному развитию. Наряжать его, возить в нарядной коляске по зеленым аллеям города, рассеянно цедить коктейль под ажурным зонтиком кафе, держа кукленка у сердца, все это доставляло Але ни с чем несравнимую радость. Тем более, что хлопоты по уходу за маленьким целиком ложились на няню.
Но чем умиротворенней выглядела Аля, тем несчастней смотрелся Денис. Слушая стенания друга, чья придуманная сексуальность теперь брезгливо отвергалась, Игорь вдруг сообразил, что дело отнюдь не в послеродовом психозе, коим тот себя утешал. Аля просто его использовала, как подходящего самца, чтоб родить породистого ребенка в тепличных условиях, и с этой целью умело нащупала его ахиллесову пяту. Как до этого вычислила, нащупала и использовала Игоря. И напрасно Денисик пыжится — худеет, чтоб убрать раздражающий Алину животик, наращивает волосы на залысинах, дарит ей бриллианты и меха, бедняге уже никогда не избавиться от пожизненной шкуры раба.
…Але захотелось любви внезапно, остро и неотвратимо. Захотелось быть слабой и доверчивой, нежной и преданной, убаюканной поцелуями, заласканной сантиментами. И, почуяв, что цветок наконец созрел, на него опустился роскошный бархатный шмель, с дорогой позолотой на крылышках. Директор банка, где Аля временно не работала по причине декретного отпуска, увидел ее на улице и не смог проехать мимо. Он и раньше благоволил к красотке, а теперь, с младенцем на руках, она походила на мадонну с полотен эпохи Возрождения. Уговаривать девушку не пришлось, в тот же вечер она сказала Денису, что едет с матерью к тетке, и бодро укатила в сиреневые сумерки на своем «Феррари».
Ресторанчик, куда привез ее шеф, был из разряда закрытых, со стриптизом, сауной и номерами. Они сидели в уютной кабинке, окруженной комнатными пальмами, фонтанчиками и цветами, слушали пение птиц и журчанье воды, и ощущали себя в раю. Немолодой, но высшей пробы Адам смотрел на Еву глазами Змея — искусителя, и Алина, крепко зажмурившись, нырнула в пучину чувств. Банкир был хорош собой, умен, эрудирован и галантен, плюс старше ровно настолько, чтоб оценить ее 27, как щедрый подарок судьбы. Ночь прошла просто сказочно, но серое хмурое утро изгнало любовников из рая. Аля вернулась домой обновленная и растревоженная. Ей хотелось то плакать, то смеяться, и, хватаясь за сына, как за соломинку, она так прижала Остапчика, что тот мявкнул, как детская игрушка.
— Что-то случилось? — надтреснутым, подозрительным голосом поинтересовался Денис.
— Случилось, — насмешливо огрызнулась она, — только тебя это никак не касается. Задыхаясь от горьких догадок, Денис помчался на веранду — изливать по телефону душу тому, у кого похитил свое сокровище. Игорь напротив был весел и добр и предложил разрядить обстановку — поужинать всем вместе в ресторанчике. Алина схватилась за идею с неожиданным энтузиастом. Пока Денис причесывал лысину, она позвонила банкиру. И, едва в трубке отозвался знакомый голос, заставив сердце радостно забиться, она прошептала: «а я соскучилась!» Сказала и сама удивилась — надо же, и врать не надо! На теле продолжали гореть прикосновения сильных рук, а язык ощущал вкус его поцелуев.
— Ты где? Я хочу увидеться.
Перед глазами промелькнули картинки сумасшедшей страсти, заимствованные из какой-то американской мелодрамы — любовь в лифте, в машине, в туалете ресторации, но в ответ раздалось отрезвляющее:
— Я думал ты взрослая женщина.
— То есть? — опешила Аля и, не веря своим ушам, уточнила, — я сказала что-то не то?
— Послушай, я занятой человек. — сухо продолжил банкир. — К тому же, женат.
— И ради Бога, — отозвалась Аля. — Я тоже замужем, но разве любовница помеха жене?
— Ты не любовница, — снисходительно поправил банкир, — ты — минутная слабость, экзотический десерт, вроде акульего мяса. В любовницы, моя дорогая, нынче модно брать юных девочек, да вспомни своего Фокстрота…
В ресторан Алина ехала с похоронным лицом. Пытаясь поднять ей настроение, Денис чуть не вылез из шкуры, пока жена не прикрикнула:
— Ты можешь угомониться? Осенняя муха.
Они сели за столик, уткнулись в меню и в напряженном молчании стали ждать кума. Никогда еще Алине так сильно не хотелось увидеть Игоря. Вот кого надо брать в любовники — умницу, добряка, большого умельца в сексе. К тому же он ее любит. А иначе, чем объяснить, что он согласился быть крестным, приезжает к ним по первому звонку? Адюльтер с первым мужем придаст ее жизни остроты, разгонит застоявшуюся кровь и… ни к чему не обяжет.
— А вот и мы, — раздался за спиной бодрый, как всегда, голос кума. Самую сладкую, самую интимную улыбку нацепила Алина на губы, медленно поворачивая голову, пусть Игорек порадуется, пусть ему будет подарок, он же потом отработает. И задохнулась, как акула на песке: рядом с Игорем улыбалась девочка, лет восемнадцати. Глазастенькая, губастенькая, с задорным пшеничным хвостиком на затылке и в юбочке — набедренной повязке.
— О! — улыбнулась Алина. — Модный возраст для роли любовницы.
— И для невесты холостого ученого, — засмеялся бывший. Вовремя ты Дениса захомутала…