«Да, именно так его зовут, — вспомнила она, — но зачем он проделывает с ней эти неприличные вещи? Он болен?»
Все началось с мелочи, сначала в автобусе раскрылся зонт, обдав ее холодными каплями, слетевшими с розово-серой поверхности. Полтора часа, и все коту под хвост, макияж испорчен, настроение тоже. Эх, надо было взять такси, твердила себе она, но денег в ее кошельке хватало лишь на скуднейшее существование в течение трех дней, тех дней пока изготовят новую кредитную карту, взамен застрявшей в банкомате. Когда же кончится черная полоса, и невезение, насытившись ее беспомощностью, отступит?
Скорей бы, скорей! Она устала биться с непреодолимыми силами, мешающими ей жить, как все нормальные люди. И вот сегодня, когда надо выглядеть на миллион долларов, она похожа на мокрую курицу, с распавшимися от влажности локонами и размазанным макияжем. К тому же на черных замшевых туфельках осела пыль, прибитая ливнем, а тонкие, со швом, чулочки сзади забрызганы грязными каплями, подаренными напоследок уходящим автобусом.
Стеклянные крутящиеся двери втолкнули ее внутрь лобби, тонкая шпилька туфельки не застряла в металлической решетке, как предполагалось, значит, ей уже повезло. Она расслабилась, и смогла оглядеться. Как тут красиво! Мрамор, люстры, деловые люди спешащие, как внутрь «Башни Орлова», так и уносящиеся прочь, прыгающие в роскошные автомобили у парадного входа.
Она задержала взгляд на зеркальной стене у лифтов и отметила, что, несмотря на потери, выглядит неплохо. Подтерла тушь, расправила волнистые пряди волос, выпрямила спину, отставила попку…
В лифте, смешавшись с массой разглядывающих деловые бумаги людей, она представила, будто каждый день начинает утро с такой поездки, а вечером… вечером вместе с сослуживцами заглядывает в «Орлов билдинг бар», выпить пару коктейлей и обменяться новостями. Именно там, случайно попав в компанию клерков, она узнала о вакансии, занять которую, сейчас являлось смыслом ее жизни. О, если бы не черная полоса, ее уверенность была бы не столь поколебима!
Три четверти часа в приемной, какая мелочь! Девушка готова ждать часами, только взгляд становится тускнее, и вымученная улыбка встречает не каждого заглянувшего в дверь.
— Кирсанова?
Не расслышав фамилию, вскочила, нервно расправила смявшийся материал юбки. Опять, надо было ждать стоя!
— Это вы?
— Я! Я…
— Пройдите, Кирилл Александрович, ждет вас, — надменно сказала секретарша.
Она прошла в кабинет, и нерешительно встала в проеме. Молодой мужчина, повернувшись к ней во внушительном кожаном кресле, неожиданно грубо бросил:
— Дверь закройте.
Она, не смея повернуться к нему спиной, закрыла дверь, для уверенности подтолкнув ее ягодицами.
— Подите сюда, — велел он.
Она подошла. Придирчиво оглядел ее, девушка вдруг вспомнила, что надо выгнуть спинку, втянуть живот и оттопырить попку. На ее манипуляции он посмотрел с интересом, она вспомнила об испачкавшихся туфельках и невпопад сказала:
— Под дождь попала…
— Юбку поднимите, — просто сказал он.
Началось, надо было быть наивной дурой, решив, что здесь будет иначе… Ее невезение это просто проклятие! А может сглаз?
— Ну! — поторопил он.
Она подняла узкую юбочку сантиметров на пять, обнажив ямочки под коленками.
— Повернитесь.
Она исполнила приказ, повернувшись к нему задом, молясь о швах на чулочках. «Ровными, только бы были!»
— Туфли снимите.
Она сняла замшевые лодочки, и встала ступнями на плотный ковер, застилающий пол кабинета. Теплые руки ощупали ее щиколотки, поднялись до икр, разминая мышцы, пальцы стали грубыми, требовательными, затем, проводя по внутренней стороне бедер, они ослабили хватку и нежно гладили кожу над кружевом, застежки и резинки пояса. Девушка дрожала, она была в шоке от странного поведения хозяина кабинета, но молчала и со страхом ждала, чем закончится это необычное собеседование. Происходящее напоминало странную картину, девушка с юбкой, поднятой до пояса и мужчина, оглаживающий ее бедра и принюхивающийся к запаху, источаемому ее телом.
«Господь лишил меня разума» — лихорадочно подумала она.
Неожиданно он схватил ее правую ногу за щиколотку и, вздернув вверх, поставил на свое колено. Промежность девушки оказалась в непосредственной близости от лица Кирилла Александровича…
«Да, именно так его зовут, — вспомнила она, — но зачем он проделывает с ней эти неприличные вещи? Он болен?»
Мужчина провел пальцами по ее стопе, стоящей на его колене, перебирая пальчики, скрытые нейлоном чулка. Ей стало щекотно, и она хихикнула. Кирилл Александрович сердито посмотрел на девушку и строго сказал:
— Вы не должны произносить ни звука!
Она стушевалась, но его замечание означает, что до сих пор она поступала правильно, молча снося его прихоти. Он обхватил ее ягодицы и резко придвинул к себе. Она еле удержалась от того, чтобы не рухнуть ему на колени. Кирилл Александрович уткнулся носом в ее лобок и глубоко вдохнул, так, что она пахом почувствовала движение воздуха, забираемого его ноздрями.
Но, в какой-то момент, она поняла его недовольство, внутренне напряглась и на миг предугадала, что он скинет ее ногу с колена. Отшатнулась, выровнялась, вспомнила, выпрямила спинку, втянула живот, оттопырила попку…
Кирилл Александрович оценил, фамильярно поманил пальцем, поймал край ее трусиков и стянул вниз, до колен. «Ну и черт с ним, теперь уже все равно, не видать мне должности, как своих ушей».
Пусть! Будь, что будет, может, увидев ее сговорчивость и молчаливость, Кирилл Александрович все-таки оставит за ней мааааленькую должность в своем департаменте…
Она ждала, что он вломится в ее лоно, пальцами, языком или чем-то еще… но он, прижав нос к ее лобку, лишь вдыхал и вдыхал аромат земляничного мыла смешанного с запахом ее сока. Да, она потекла, сама почувствовала, как влага наполнила ее лоно, оросились губы, раскрылись, пропустили первые тягучие капли, сползшие на внутреннюю сторону бедер, заведомо сжатых испуганной хозяйкой.
Ой, как нехорошо! Он не преминет заметить ее возбуждение! А как вы хотите, когда мужчина так рядом, сжимает ее ягодицы, согревает дыханием ее невыбритые (и тут не повезло) губки! Как глупо и как бездарно облажаться, показав себя несдержанной, срезавшись на простой проверке! Правда она ни от кого не слышала о подобных кастингах в «Башне Орлова»…
Девушка устала стоять, прислушиваясь к его тяжелому дыханию, хотелось сделать шаг, переступить ногами, сесть, в конце концов! О, что это, неужели он услышал ее мольбы? Кирилл Александрович, развернул ее, посадил на одно колено, девушка расслабилась, с облегчением вздохнула, но забыла выдохнуть, когда увидела, что из брюк владельца кабинета выскочил темнокожий, с бордовой головкой, член, и, обжигая кожу бедра, был моментально всунут за ее чулок. Мужчина сжал ее отягощенное членом бедро между своих ног, заерзал, уткнулся носом в ее спину, пощипывая девушку пальцами за обнаженные ягодицы. Ооо…
Он сотрясал ее, то, яростно рыча, то что-то нежно шепча в блузку, между ее лопаток. И вдруг, откинув ее в сторону, резко упал на колени, втискивая пенис в черную замшевую лодочку. Сперма брызнула внутрь, забивая заостренный мысок… Кирилл Александрович со стоном осел на бок, туфелька упала, таща за собой тонкую тянущуюся нитку семени, соединяющую ее с опадающим членом. Спустя несколько минут, мужчина встал, заправил плоть в брюки и опустился в кресло с удовлетворенным видом. С улыбкой посмотрел на нее, нелепо стоящую перед ним с задранной юбкой и трусами на коленях. Прикрыл глаза ладонью, встряхнул головой, словно отгоняя от себя видения, и обращаясь к ней, резко сказал:
— Вы мне подходите, оставьте адрес у секретаря.
Она спешно надела трусики, одернула юбку, и лишь потом надела туфлю. Лайкра намокла тут же, она сунула ногу в другую туфельку, затем выскочила за дверь, боясь, что он окликнет ее, и выдохнула облегченно около стола секретарши. В приемной маялась девица, мини юбка, обтягивающий топ, вызывающе накрашенное лицо…
Секретарь пригласила девицу в кабинет, но через минуту послышались возмущенные крики, взбешенная девица, вихрем пронесясь сквозь приемную, покинула ее, оглушительно хлопнула дверью.
— Вот так всегда! Беда с этими «моделями»! — воскликнула секретарша, модель в ее устах звучала, как «шлюха».
Ну что ж, ничего нового, черная полоса продолжается, теперь понятно за кого принял ее Кирилл Александрович. Дверь кабинета открылась, а она была готова забраться под стол! «Ну почему мои мучения никак не закончатся?»
— Завтра в три, — произнес Кирилл Александрович и скрылся за дверью.
Секретарь с видом человека прошедшего огни и воды, взяла ее анкету, просмотрела, удовлетворенно кивнула и, улыбнувшись, сказала:
— Ну, что ж, до завтра, — и, совершенно серьезно, добавила. — Счастливица!