Она клала полотенце рядом с лицом на подушку и ночью дышала Суховым. Вольтаж был слишком высоким. Марго понимала, что долго так она не протянет. Только утром, в своем офисе, становилась прежней. Идя по коридору, слышала легкий шелест голосов и знала, что все эти люди предупреждают друг друга: пришла «Гильотина». И она действительно не церемонилась, часто резала по-живому. Опытный кадровик, «Почетный железнодорожник», и по совместительству бабушка Марго любила говорить, что не только принимать на работу, но и вовремя увольнять людей – большое искусство
«Maitresse en titre» или Любимая фаворитка короля
I
Напоследок зеркало нагло хмыкнуло прямо в лицо. Ну, разве что не плюнуло. Смотреть на себя было тяжело, думать про свою жизнь – больно.
Сухова хотелось убить. Но не сразу. А «так, чтобы сначала помучился».
Увы. На сегодняшний день местоположение этого бойца было неизвестно, состав и численность его гарема не установлены. А, впрочем, может быть, это и к лучшему.
Марго туда все равно никогда не попасть и старшей женой тоже не стать. Не ее это случай. «Maitresse en titre» — она могла бы быть одной из них. Если бы Сухов был, к примеру, Король-Солнце Людовик Четырнадцатый. Или какой-нибудь Луи.
Но Сухов не француз и не Луи. А как раз совсем наоборот: сибиряк и акционер ее компании. И от него во многом зависит не только выражение лица, аппетит и ежемесячное использование дамских гигиенических принадлежностей, но и само положение Марго в качестве Генерального директора хэдхантерского, то есть — по подбору персонала, агентства.
Бабушка Марго только с остервенением плевалась, когда заходила речь о месте работы внучки, и иначе как «Отдел кадров» это самое агентство не называла. Но Марго было все равно. Бабушка проработала всю жизнь кадровичкой на железной дороге, была «Почетным железнодорожником», или, как звала ее Марго, — «ЖД».
А Марго университет окончила, диплом социолога имеет. И Генеральным ее взяли после того, как десять лет «эйчаром» отпахала. Ну как тут бабушке объяснить, что “HR manager” – это тебе не кадровичка в депо, это специалист, на котором все держится, поскольку проблема кадров до сих пор, еще с бабушкиных времен, по стране не решена, а в корпоративном бизнесе — тем более. И за Сухова ей не стыдно. Сначала она Генеральным стала, а потом уже он в состав акционеров вошел.
В переполненное мусорное ведро полетела узкая картонная полоска. Ничтожная бумажка, которая обладает способностью наносить сокрушительные удары по планам на будущее обустройство служебной карьеры. Прошлая жизнь показалась Марго сказочно прекрасной. А все ее прошлые проблемы – подарочным набором ко Дню святого Валентина.
Времени оставалось совсем мало. Обычное буднее утро, не успев расцвеcти, на глазах увядало, превращаясь в невкусную, скороспелую ягоду рабочего дня. Предстояло пережить понедельник, день если не черный, то уж наверняка темно-серый. На волю к победе и стрессоустойчивость сегодня надежды не было никакой. Оставалась красота.
Марго считала свое имя сакральным, и королева Марго была ей достойной тезкой.
И, вообще, еще с детства в ней жило ощущение, что Господь Бог создал ее на заказ. Кто был заказчик она поняла после знакомства с Суховым.
Они курили одинаковые сигареты, любили чай, а не кофе и могли пойти на должностное преступление за кусок торта «Наполеон» советского образца. Оба были собачники, оба любили такс, и оба предпочитали сук. Ну как после этого не понять, что они просто созданы друг для друга? Казалось, ее тело было заточено под его руки, а его руки созданы для того, чтобы по-хозяйски разбираться со всем, что открывает женщина любимому мужчине.
Она стояла перед шкафом, который по размеру вполне соответствовал своему названию «купе», в мрачном раздумье: как всегда, надеть было нечего.
Проблема под названием: «есть во что одеться, но нет во что раздеться» осталась далеко в прошлом. И сейчас тоже она была в белье, которое больше обнажало, чем закрывало. Ходить ужасно неудобно. Все режет, тянет и впивается, сами знаете куда. Но «готовность номер один» давно вошла в привычку. В сумке у Марго всегда лежал боекомплект, состоящий из упаковки презервативов, чистых трусов и зубной щетки. А спала она, вообще-то, голышом и любила по утрам надевать его рубашку. Сухов специально для этих целей подарил ей одну, уже заношенную.
Решив, наконец, неподдающуюся, как теорема Ферма, рациональному решению задачу с выбором «верх-низ», плюс обувь, плюс сумка, плюс украшения, плюс духи, Марго приступила ко второй. Надо было сделать «лицо». Сделать так, чтобы всем было видно, что лично у нее все в порядке. И главное – самой поверить в это. Железное правило, которое столько раз выручало: чем хуже дела, тем лучше надо выглядеть.
Гамма светлая, персиковая, веки немного выбелить и чуть-чуть лилового к вискам. Обязательно положить тон. Сегодня без него никак. Надо замазать темные круги под глазами и подрисовать уголки рта – чуть вздернуть их. Утром Марго проведет совещание и всем врежет: каждому в отдельности, потом всем вместе, а потом опять каждому в персональном порядке. Вломит от души. Работать должны лучше: и на лопату брать больше, и кидать дальше. А кроме всего прочего ей нужно просто проораться, снять напряжение.
После совещания она уедет с концами. Отчитываться перед трудовым коллективом она не собирается, но для проформы надо будет отбрехаться. Скажет, что уехала на переговоры к японцам. Новая компания на отечественном рынке — естественно, высокие технологии. Требуются большие кадровые вливания. Марго взяла этот проект под личный контроль. «Экспатов» так охотно, как раньше, сюда уже не возят: слишком накладно получается. И сейчас у ее агентства много работы, и акционерам скоро придут хорошие деньги. Хотя какое ей дело до акционеров? Она все равно на ставке.
II
В четырех зеркальных створках от пола до потолка отражалась неплохая фигура в жемчужного цвета белье. Все зеркала Марго делила на дружественные и нет. Например, из четырех створок ее «купе» самой дружелюбной была третья. Вот туда Марго обычно и смотрела на себя. А другие отражения игнорировала.
Она знала, что в служебном лифте, который по утрам поднимал ее на 17 этаж офиса, в зеркало, если не хочешь испортить себе настроение, смотреть ни в коем случае нельзя. Оно всегда с нескрываемым удовольствием подсказывало Марго, что на шее у нее морщины идут поперечными «браслетами», а между бровей – вертикальной чертой. Носогубные складки тоже не радовали – во всяком случае, на этом настаивало зловредное стекло.
Огромное, от стены до стены, зеркало в ванной так и вовсе не оправдало ожиданий. Оно знало слишком много и потому, окончательно обнаглев, вело себя бесцеремонно, демонстрируя Марго, что «хризантемы в саду» уже немного того…
Но зато в собственном хорошеньком «Ниссанчике» зеркало заднего вида, как правило, ее не подводило. И когда Марго перед светофорами, вытянув шею, докрашивала ресницы, на которые никогда не хватало времени дома, она радовалась, что еще не все так плохо. Она знала, что пока все еще можно поправить, просто отоспавшись. Но также знала, что очень скоро сон будет уже не в силах освежить и омолодить лицо. Но ничего, отступать есть куда – в кабинет к пластическому хирургу.
Третья створка, стараясь выслужиться, подхалимски подвирала не только насчет лица, но и по поводу всего остального. Живота еще не было. Но по центру была противная мягкая нашлепка. Всю жизнь Марго борется с ней. Каждое утро проверяет ее в надежде, что она хоть чуть-чуть уменьшилась. И только это зеркало могло сказать ей правду — удобную и приятную. Больше всего на свете Марго боялась поправиться. Мать была толстой, бабушка была толстой, даже такса Дуся отрастила себе такие бока, что ела из своей миски лежа.
В ее случае это было совершенно исключено. Она, по выражению «Почетного железнодорожника», носится по городу, как кошка, которой намазали скипидаром самые чувствительны места, она деловая и у нее железная воля. И потом она – Марго. А это тебе не Рита и не Ритуля. Категорически запретила себя так называть кому-бы то ни было.
И она до сих пор любит Сухова. Его порядковый номер в списке Марго уточнять не будем. Это только арифметическое обозначение последовательности встреч. Сухов – один, другие для нее не существуют. А она для него – Сороковая. Никому не расскажет Марго, как она ненавидела свою фамилию. Может быть, именно из-за нее так много успела наворотить. Может быть, поэтому она и стала Марго.
Если ты носишь фамилию «Сороковая», то ничего не остается как стать первой. И обзавестись сногсшибательным, роскошным именем. Но для Сухова она – «Сороковая». И в прямом, и в переносном смысле слова. Хотя, что до точных цифр, тут явно не хватало еще пары нулей.
Она очень хотела за него замуж. Сухов сам эту тему не поднимал, но и предупреждений типа «ни на что рассчитывать не надо» за два года их связи не делал. Скорее всего, подозревала Марго, он об этом, вообще, не задумывался.
Пора было подводить черту. Но Марго все откладывала этот последний разговор, когда она поставит перед ним вопрос: «или-или», так как что делать со вторым «или» она не знала.
Как всегда, помог случай. Сухов объявил, что на пять дней снимает ее с работы и что она едет с ним в служебную командировку. Командировка будет проходить в забытой богом деревушке провинции Прованс. Возражения не принимаются.
У Марго горел синим пламенем проект года — японцы, но Сухов запретил ей даже вспоминать про дела: сам все устроит, сам обо всем договорится. Акционер он, ядрена вошь, или нет? А она чтобы думала не о японцах, а о нем, о Сухове. Который, между прочим, отдавал себя на целых пять дней в ее полное распоряжение. В субботу он должен был вернуться в семью.